RUSUKRENG
РАЗДЕЛЫ
СПЕЦПРОЕКТЫ
ИНТЕРАКТИВ
ПОМОЩЬ
Раздел / Религия / Оккультизм

КОГДА ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ НЕВЫНОСИМОЙ

0

Говорят, Бог посылает испытаний столько, сколько человек может перенести. Но я и сегодня не могу представить, как могла пережить все, ниспосланное ей, Анна Васильевна Грибок.

Ленинградка, она встретила ту страшную войну 14-летней девчушкой в госпитале на окраине осажденного города. Ухаживала за ранеными, выполняя непосильную даже для взрослых работу. Видно, крепкая духом уже тогда была. Госпиталь бомбили и ее тяжело ранило. Ей снесло часть черепа. Делали трепанацию. Она не только выжила, но достойно жила всю долгую жизнь. Получила высшее образование. Работала. Более 20 лет возглавляла аспирантуру Харьковского политехнического института. Ее и сегодня помнят красивой, подтянутой, ухоженной женщиной, человеком, который многим помогал в жизни. У нее была, рассказывают, добрейшая душа. Никто никогда не видел ее слабости, а ведь была она инвалидом Великой Отечественной войны первой группы.

Анна Васильевна вышла замуж, родила сына. У нее был замечательный муж, военный летчик. Он возил ее в лучшие клиники страны, чтобы подлечить, поддержать здоровье. Она была счастлива с ним, заботливым, бесконечно любящим ее человеком. Этим Бог наградил ее. Сын подрос и, несмотря на протест матери, выбрал профессию отца. В 1991 году во время бурных событий в Грузии его часть находилась там. Что тогда случилось точно, Анна Васильевна так и не узнала. То ли предательство, то ли командирский просчет — ее сын и его товарищи были схвачены националистами, практически все вырезаны. Он чудом остался жив. Хорошие люди нашли его тело с признаками жизни. Забрали, спасли.

Привезли его в Харьков чужие люди. Каким? Скажу одно — ему только на глазах делали несколько операций. Мать вытащила его, казалось, вернула к жизни. Она еще не знала, что сын был внутренне сломлен. А это страшнее физических недугов. Сломленный больной человек — таким предстояло ему жить и работать, чтобы жить в наше смутное время. Он стал пить и быстро стал хроническим алкоголиком. Собственно, к тому времени около 10 лет назад для Анны Васильевны рухнул мир. В результате тяжелейшего инсульта полностью парализовало мужа, и несмотря на ее титанические усилия, она не смогла одержать победу над его страшным недугом. Он остался неподвижным, без речи, казалось, отрезанным от мира, и только сердце еще стучало...

К тому времени Анна Васильевна была уже на пенсии. Она нужна была ему в качестве няньки. Но вот что поразительно: не роптала на жизнь. Она любила его и таким, и радовалась уже тому, что муж оставался живым. Иногда, говорит, она слышала по ночам его стон или плач. Спала рядом — он мог упасть. Так она ухаживает за ним более девяти лет. Тяжелейшие стрессы, выпавшие на долю этой больной женщины, ежедневно совершали свою страшную работу. У нее случались провалы в памяти, она могла выйти из дома за покупками и бродить, не зная, как вернуться домой.

В такие минуты случайные люди приводили ее к участковому милиционеру. Тогда улицу Балакирева обслуживал Вячеслав Шевченко. Сейчас он старший оперуполномоченный Дзержинского РОВД. Она звала его Славиком.

Как же только он помогал им! Рассказывают, на своих руках выносил мужа к машине, возил на консультации к врачам. Когда сын «уходил в загул», дебоширил дома, Анна Васильевна бросалась за помощью к Славику, и только он мог поставить его на место. Но потом Славика перевели на другой участок работы, а новый участковый той жалости, того трепетного отношения к ним не испытывал. Это был совсем другой человек. Вот уж поистине, не место красит человека.

С помощью Славика сын бросил пить. Не пил четыре года. Но под Новый год к нему нагрянули друзья, как принято, с выпивкой, и он сорвался. Теперь это был не человек, а зверь. Он жестоко избивал мать, крича: «Ты мешаешь мне жить». Бил по голове Анну Васильевну. У нее начались страшные головные боли. И однажды ее «сердобольная» соседка, позже выяснилось — она работала уборщицей в ГорБТИ, сказала Анне Васильевне, что может свести ее с людьми, которые воздействуют на сына, помогут ей. Анна Васильевна цеплялась за любую соломинку.

Этот рассказ будет неполным, если опустить в нем важный аспект ее жизни. В декабре прошлого года Анна Васильевна покрестилась в церкви адвентистов седьмого дня и стала «сестрой». Незадолго до этого она познакомилась с другими «сестрами» этой церкви, добрыми женщинами, которые, узнав о ее горе, помогали, чем могли. И, конечно, беседовали с ней, обращая в свою веру. И когда к Анне Васильевне пришел по рекомендации соседки В. А. Иванченко, который представился как миссионер церкви, она отнеслась к нему со всем доверием. Разве может верующий человек причинить ей зло? Он был молодым, обаятельным, обходительным человеком. Заверил Анну Васильевну, что поможет ей во всем. Она поверила ему. Она еще помнила Славика.

А дальше все закрутилось с невероятной быстротой. Иванченко сказал, что ей нужно подписать на его имя генеральную доверенность. Ее мозг пребывал в сумеречном состоянии, и она плохо понимала, что происходит. Вспоминает Анна Васильевна: ее куда-то возили, когда уже темнело, она подписывала какие-то бумаги. Все было как в тумане. Оказалось, она подписала генеральную доверенность на имя Иванченко, предоставив ему право распоряжаться всем ее имуществом. И когда они однажды вернулись от нотариуса, Анна Васильевна увидела, что какие-то люди выносят из ее квартиры мебель, вещи, несут завернутого в одеяло ее «папу» (так она называет своего мужа). Ей ничего не оставалось, как следовать за ним.

Их увезли (она говорит «украли») на другую квартиру в доме по улице Шекспира. Где обитал ее сын, она не знала. Вот как она рассказывает о событиях тех дней. «Нас держали под наблюдением какой-то женщины. Не давали пользоваться телефоном, чтобы я не могла позвонить знакомым, способным мне помочь. Отобрали паспорта. В квартире все время очень сильно гудела газовая колонка, что действовало на мою психику и провоцировало припадки. Мне не давали спать несколько ночей подряд. Эта женщина устраивала скандалы. В пищу, которой меня и мужа кормили, она что-то добавляла, так как в еде чувствовался горький вкус, и после приема пищи я тут же погружалась в забытье». Она говорит, что Бог ей помог. Нашла записочку с телефоном знакомой «сестры» Зинаиды Григорьевны. Позвонила и сказала, что она в беде. Уже теперь, когда работала над статьей, я разыскала Зинаиду Григорьевну и попросила ее рассказать все, что знает об этой жуткой истории. Вот ее рассказ.

— Я ходила к Анне Васильевне, когда она жила еще на улице Балакирева. Она покупала у меня книги. Знала о ее горе. Сын нещадно бил ее. Несколько недель мы не виделись, ничего не знали о ней, и я заволновалась. Однажды она позвонила мне и сообщила адрес новой квартиры. А потом трубку взяла другая женщина. Я узнала голос, и все внутри сжалось. Это была Аделина. Ее исключили из нашей церкви за то, что она была замечена в мошенничестве. Обманула, скверно поступила с нашей «сестрой».

Я решила поехать на улицу Шекспира, взяла с собой еще одну «сестру». Позвонили в дверь, открыла Аделина. Я сказала, что хочу поговорить с Анной Васильевной. Она была недовольна. Мешала нам говорить. Анну Васильевну я не узнавала. Передо мной была глубокая старуха, а ведь не прошло и двух месяцев, как я ее видела.

Я рассказала все в церкви. И собралась еще поехать к ней. Пригласила с собой «сестру» Шуру. Оказалось, она жила в том же доме, в том же подъезде. На этот раз Аделина, открыв дверь, препятствовала нам войти. Но Шура — человек боевой, оттолкнула ее, и мы вошли. Я сказала Анне Васильевне, что она находится в руках плохой женщины. Когда мы уходили, то внизу в подъезде встретили Иванченко. Я его знала. Он тоже был исключен из нашей церкви. Ему я сказала:

— Так это вы, Виктор Алексеевич, вывезли Анну Васильевну? Что общего у вас с Аделиной?

Он предложил нам вернуться в квартиру. Там уверял, что скоро закончат обмен и у Анны Васильевны будет своя квартира.

Позже узнала, что Анна Васильевна пригрозила ему, что, дескать, наймет людей и ее повезут в милицию, а там она все расскажет. Он, видимо, испугался, и вскоре перевез их в двухкомнатную квартиру на первом этаже в доме на проспекте Победы. Ранее в этой квартире, по словам Анны Васильевны, находился какой-то офис, и первые дни постоянно названивал телефон, лишая их покоя.

Анна Васильевна вспомнила о Славике и позвонила ему. Он приехал. Узнав о случившемся, помог найти ей адвоката. Так еще в апреле этого года родилось ее исковое заявление в местный суд Дзержинского района о признании сделки купли-продажи ее квартиры по улице Балакирева недействительной. Против Анны Васильевны на стороне Иванченко в качестве свидетелей — четыре нотариуса: Т. Д. Беседа, которая зарегистрировала сделку, и еще три нотариуса, они видели ее в разное время и оформляли сделки. Вот такой мощный фронт. Нотариусы в один голос заявляли, что они видели Анну Васильевну «в добром здравии и своем уме», что она производила впечатление вполне дееспособного человека.

Ой ли? Еще в 1999 году проводилась судебно-психиатрическая экспертиза по поводу состояния Анны Васильевны, на основе которой местный суд Дергачевского района отменил сделку купли-продажи ее дачи. У нее таким же образом отняли дачу и машину. На днях я побывала у Анны Васильевны и увидела глубоко больного человека. С трудом, страдая, она вспоминала какие-то события, а иные совсем не помнит. Она с усилием подбирала слова, чтобы сказать то, что хочет. И очень нервничала.

Интересная деталь: просторную трехкомнатную квартиру на улице Балакирева распорядитель ее имущества Иванченко продал за 50 тысяч гривен, и он же по ее генеральной доверенности (он и продавец, и покупатель в одном лице. Как могли оформляться такие сделки?) купил ей двухкомнатную квартиру за 64 тысячи гривен. Вот такой благодетель. Анна Васильевна уверяет, что никаких денег она не видела. Но даже если этому не верить, то где же она взяла еще четырнадцать тысяч гривен, чтоб купить квартиру, в которой живет сейчас. Выходит, она еще и должна Иванченко?

Была ли дееспособной Анна Васильевна Грибок в момент подписания генеральной доверенности, на этот вопрос может дать ответ только психолого-психиатрическая экспертиза. Но суд (судья E. В. Аркатова) пока с ее назначением не спешит. Впрочем, суд вообще не спешит. С 4 ноября перенес заседание на 11 декабря (напомню, что заявление подано в апреле), хотя речь идет о людях, для которых дорог не только каждый день, а каждый час.

Эта жизненная драма говорит о полной социальной незащищенности в прошлом заслуженных, а ныне пожилых больных несчастных людей, которые оказались никому ненужными в этой жизни. Наше государство, увы, еще не создало механизм защиты таких людей, хотя социальных служб пруд пруди.

Анна Васильевна состоит на учете в городском психоневрологическом диспансере. Но однажды на ее карточке появился адрес: село Ольшаны, Дергачевский район (может, был план туда их вывезти?). Во всяком случае, когда их выписали из дома по улице Балакирева, в адресном столе будто бы дали этот адрес. И Анна Васильевна выпала из поля зрения врачей. А ведь, по идее, в медицинских учреждениях такого типа должен быть работник социальной службы, который бы занимался и имущественными проблемами психически больных людей. Свято место не бывает пусто. И мы видим: там, где бездействует государство, появляются люди из церквей, всякого рода общин. Да хорошо бы еще они, но нередко под их именем действуют заурядные мошенники, которые, играя на бесконечном доверии незащищенных людей, обдирают их как липку.

В этой истории могли бы сказать свое слово правоохранительные органы. Вячеслав Шевченко собрал обширные материалы, но в возбуждении уголовного дела Дзержинской прокуратурой было отказано. Так и не было установлено, какая связь была между Иванченко и Аделиной, откуда знала уборщица ГорБТИ Иванченко? А это очень важно. В городе немало случаев, когда пропадают старики, их вывозят за город. За их квартирами идет охота.

Я не знаю, что решит суд. Но меня беспокоит, что некому, кроме адвоката, по существу защищать интересы Анны Васильевны. В Политехническом университете она не работает уже 15 лет. Как объяснила мне юрист городского психоневрологического диспансера Н. Н. Сергеева, диспансерные учреждения не могут осуществлять функции по защите больных в суде. А главный врач 15-й больницы Петр Тодорович Петрюк сказал, что если бы она была их больной, они бы защищали ее в суде, а так… Впрочем, Петр Тодорович обещал неформальную практическую помощь, узнав о трагедии двух инвалидов войны.

Есть в этой мрачной истории светлые стороны. Собственно, она не была бы предана огласке, если бы не бывшие сослуживцы Анны Васильевны, которые взяли на себя труд обойти все инстанции, взывая о помощи. Я надеюсь, они будут услышаны. В самом деле, органы социальной защиты могли бы при желании Анны Васильевны решить проблему: поместить обоих в платную клинику, кстати, у них приличная пенсия, и их могли бы достойно досмотреть. А пока надо вернуть их квартиру.
Обсудить в форуме

Наталья Шеховцова. Харьков
Обсудить статью в форуме
Последние статьи раздела:
  • Предстоятель УПЦ МП отказался вставать в знак почтения героев АТО // 09.05.2015
  • Блаженнейший митрополит Владимир. История Любви // 06.07.2014
  • Ворон заклевал голубей мира, выпущенных Папой Римским после молитвы за Украину // 27.01.2014
  • Коран, написанный кровью Саддама Хусейна // 21.12.2010
  • Патриарх Кирилл попросил блоггеров "не болтать..." // 21.07.2010
  • РПЦ разорвет отношения с немецкими лютеранами из-за женщины-епископа // 12.11.2009
  • Крещение Руси - праздник Украины и Константинополя? // 24.07.2008


  • © Kievrus 1999-2014 Написать письмо
    google-site-verification: google90791c0187cc9b41.html